Маленький лучик надежды
Автор: Валерий Телёбин 12.11.2013 4 844
Заканчивается эпоха феерически-бесшабашного правления Лапландской царевны. Много красных слов было по эфирам разболтано, много важных дел в них утоплено. И от этой прелестной бесполезности осталось ощущение лёгкости и прозрачности — почти как небо над Заливом, с лёгким привкусом антрацитовой горечи перед предстоящим расставанием.
Не удалось таки Озёрной принцессе додушить поредевший народ коммунальной удавкою. Не хватило сил, и на том спасибо.
Хотя и унесла холодная война гражданская многие тысячи человеческих жизней из наших краёв в иные миры с жарким климатом, всё ж оставшиеся будут с теплом вспоминать вечно юную комсомольскую душу, не успевшую навредить нам так сильно, как помотросивший нас дмитриенка.
И чтобы память эта светлая не угасала в распахнутых душах земляков, нужно зажечь уже маяк на Семёновской горке. Доколе стоять ему, как свеча погасшая на ветру.
Маленький лучик надежды пусть коснётся уже наших радужных глаз своим согревающим светом, отражаясь тысячекратно от расплавленных окон домов и вздохнёт облегчённо простуженный город: пора начинать строить флот.
А точнее?
На что намекаешь вражеская морда?
крейсер «Мурманск» ?
Да, житель Колы ! Он самый …
Я специально не стал подписывать фотокарточку.
Таки норги его убрали.
веб камера http://murmansk.livecam360.com/flash/main.php
Его брату в Новороссийске повезло, отстояли …
крейсер «Михаил Кутузов» http://krkutuzov.narod.ru/
http://onepamop.livejournal.com/653417.html
Житель, ну я ж про корабль, как символ …
А в этом качестве его убрать ох как непросто.
Когда отпевание?
А про кого это ты написал-то? Мы в нашем лорьке такую мадам не знаем, она у нас не отоваривается.
Когда наро просил хлеба такие как автор этого поста предлагали молиться! Эльфы где же эльфы?)))
надежда дороже хлеба
Больница. Врач заходит в палату. На койках лежат три женщины. Врач обращается к первой:
— Как звать?
— Евдокия, — слабым голосом отвечает больная.
— На операцию Евдокия у нас пойдет первой. А на операцию, как известно, идут, с операции — несут… Обращается ко второй:
— А вас как звать?
— Прасковья.
— Так-с… Прасковье мы сегодня будем удалять желчный пузырек…
— Аппендицит, доктор, аппендицит! — закричала Прасковья.
— Хорошо, хорошо, или аппендицит… Подходит к третьей койке, спрашивает:
— Ну а вас как звать, голубушка?
— Надежда.
— О-о, Надежда! А Надежда у нас сегодня оперироваться не будет…
— Почему, доктор?
— Потому, что надежда умирает последней…
Мы же будем скоро выбирать себе губернатора. Имеем же мы право выбирать какого бы нам хотелось получить губернатора? Скромного мужчину или расточительную женщину? Русский антисемит или интернационалист- космополит? Сторонник местной партии или промосковский единорос? Все это важные характеристики, такое время. Следующий губернатор будет не просто бывшей обслугой-комсой-флюгером. Их время истекло. Просто сидеть в кресле, сыто жрать и пить, у страны терпеть эту братию больше нет ресурсов и желания. Хороший вопрос поднял Валерий: кто следующий?
Дуремар, а давай тебя в губернаторы!!!
Мы за тебя всем лорьком проголосуем!
Так же как и все, наивно уповающий на идола-лидера, вновь пришедшего и тут же всё переменившего, смутно, на уровне подсознания, понимаю, что хоть архангела тут призови — ничего не изменится. Нам нужен не лидер прежде всего, хотя и харизматичный авторитетный руководитель необходим, а нужна система сдержек и противовесов. Любой лидер, это человек со своими достоинствами и недостатками, и нет идеальных. И только система сдержек и противовесов не позволяет лидеру портиться, воровать, врать, уверовать в свою незаменимость. Последние события во власти региона, когда слились в едином экстазе исполнительная и законодательная власть, когда речь зашла об их личных шкурных интересах, тому потверждение. Одна прокуратура в данной ситуации оказалась, как ни странно, «гласом вопиющим в пустыне», но видимо её роль и влияние в этой ситуации незначительна. 4 власти( исполнительная, судебная, законодательная и пресса, СМИ) должны контролировать друг друга и не давать зарываться ни одной из ветвей. А что сегодня? Какая трогательная любовь и взаимопонимание, что нынче называется «конструктивной работой», единство когда речь идёт об их личном благополучии и несменяемости. Лидер несомненно нужен, но нужна прежде всего система сдержек и противовесов. Что касаемо лидера, наверное это крамольно, наверное вызовет негатив, но всегда рассматриваешь притендента с позиции, если завтра ему придётся быть не вассалом Кремля, а стать главой независимого, суверенного гос-ва. Способен ли он будет подобно Маннергейму, взвалить на себя невероятно тяжёлую ношу построения новой государственности, заложить основы нового общества, обладать мудростью? Это ведь не подачки распределять сверху и при этом себя не забывать. Есть ли у нас сегодня человек потенциально обладающий такими качествами, который не будет очередной марионеткой столичных кабинетов? Речь идёт не о сепаратизме, предвидя обвинения, а о способности изменить принципиально взаимоотношения междй Кремлём и нашим регионом.
Говорят,что надежда умирает последней. Я бы убил ее первой. Убита надежда — и пропадает страх, убита надежда — и человек становится деятельным, убита надежда — и появляется самостоятельность.(с)
Я Вам больше скажу, идейный вдохновитель ваших строк начертал на вратах своего Царства: «ОСТАВЬ НАДЕЖДУ ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ»
Так о чем это Вы?
http://www.yaplakal.com/forum3/topic682140.html? не знаю, как вставить
(ссылка на автора в конце поста)
Я впервые увидел этот город 11 июля 1974 года. Мне было пять лет, когда родители вытащили меня вместе с чемоданами из вагона, и первое, на что я обратил внимание – сильный и холодный ветер. В тот день он был таким сильным, что сразу попытался сорвать у меня с головы панамку, перебивал дыхание и даже трепал щёки. Но одновременно он пах вереском и морем, наполнял меня бесшабашным весельем, и я радовался тому факту, что очутился на самом краю Земли. Мои приятели по детскому саду, узнав, что скоро я уезжаю на Крайний Север, грустно почёсывались и вздыхали, а самый большой эрудит нашей компании Яшка, носивший очки, вечно обмотанные изолентой, сказал: «Ты сошёл с ума! Там ты умрёшь сразу, как приедешь, после первого вздоха — ведь там Северный ЯДОВИТЫЙ океан!» Я, признаться, тогда не на шутку перетрусил. Но, поплакав и поразмыслив несколько дней, решил, что родителей мне от поездки не отговорить, и ехать всё равно придётся. Ну что ж, помрём – так помрём все вместе.
И я радовался сильному мурманскому ветру ещё и потому, что им можно было дышать безопасно для жизни, и при этом мысленно крутил дули умнику Яшке.
Прошло несколько лет и, приезжая на лето к бабушке в Среднюю полосу, я начал обращать внимание на то, что тамошние люди отличаются от тех, к которым я привык у себя дома, в Мурманской области. Не хочу сказать, что они были очень плохими, но они не были друг другу друзьями, как мурманчане. Я поделился своими мыслями на этот счёт с отцом, и он сказал: «Парень, похоже, ты окончательно превратился в мурманчанина». И мне было приятно узнать это. Я стал одним из миллиона самых лучших людей на планете!
Здесь можно было не «голосовать» на дорогах – тебя всё равно обязательно подбирали. И никогда не брали денег за проезд. Здесь не было скандалов в очередях, может быть и потому, что и очередей, подобных тем, что были позорищем всей остальной страны, у нас практически не было — Мурманск не был голодным краем.
Здесь не смотрели на то, сколько стоит твоя одежда и какая у тебя обстановка в квартире. Опрятность и аккуратность имели значение, а стоимость нарядов – нет.
Здесь отсутствовало свойственное всем остальным регионам понятие «провинция». В Мурманской области нет слова «провинция», которое обычно произносится через губу с оттенком презрения; если вы слышите, что кто-то произнёс это слово, то будьте уверены – говоривший либо вовсе не мурманчанин, либо недавно приехавший и ещё не успевший проникнуться духом Мурманска новичок. У мурманчан есть понятие «побережье», о котором они говорят как о важной части своего большого любимого дома. Все корабли должны заходить в порт, чтобы провести ремонт, заправиться, чтобы их экипажи могли отдохнуть – так и жители области приезжают в свой любимый город, чтобы зарядиться его настроением, ощутить атмосферу и осознать: Мурманск в порядке, можно жить дальше.
Наши «гаишники» не берут взяток, и мы не воспринимаем их на дорогах как врагов, а это, согласитесь веский показатель. Разумеется, что их тоже затрагивали веяния времени, но сейчас мурманские парни в форме на наших трассах – товарищи и помощники, а не вредители и вымогатели.
Мы, мурманчане, помним: нас здесь мало, и никто не поможет нам в трудную минуту кроме нас самих. Особенно сейчас. Север быстро и на практике доказывает правило: кто плюёт на других – плюёт на самого себя. Даже когда вся наша огромная Россия-матушка по какой-то странной прихоти решила вдруг покувыркаться в выгребных ямах «западной культуры», то и тут мы меньше всех заляпались вонючими брызгами – хоть одежду и измарали, но внутрь не попало (но одёжку ведь и постирать можно, да?). Дело в том, что мы каждый день видим море, скалы и небо – они такие же, как и миллионы лет назад – оглянись и получишь прекрасную возможность сравнить свои сиюминутные делишки и желания с необъятностью вечности. Мы любим заглядывать внутрь себя, копаться в своих душах, размышлять, и это здорово помогает – мы вовремя находим в себе ошибки и исправляем их. Мы редко плачем, чаще смеёмся над своими собственными недостатками и неудачами, и это помогает нам идти дальше.
Мы – единственные из всей страны, кто остановил фашистов на границе и не дал им двинуться дальше. Мы потомки тех, кто в годы той войны под непрерывными бомбёжками оставался в разрушенном, но любимом городе и продолжал сражаться. Мы били врагов на море, на суше, и в воздухе. Отсюда уходили в походы подводники Маринеску и Лунин, с наших аэродромов поднимались в воздух валить немецких асов Сафонов, Бочков и Окрестин, здесь сражался легендарный мурманчанин Толя Бредов. Израненный Мурманск жил, отправлял в бой свои корабли и подводные лодки, принимал караваны союзников с грузами для всей страны. Мурманчане показали всем, на что они способны, и мир это увидел.
Сейчас я уже не один из миллиона, нас стало меньше на двести с лишним тысяч. Они не погибли на войне, их не выкосила эпидемия, они не уплыли осваивать новые северные земли – двести с лишним тысяч моих земляков просто исчезли. Но, значит, мы должны стать ещё лучше, ещё ближе друг другу, компенсировать количество качеством. Несмотря ни на что, наплевав на визгливые лозунги, обещания и указания временщиков, мы должны жить так, как подсказывает совесть. Жить не так, как требуют «люди государевы», а так как нужно жить. Не говорить друг другу слов, за которые потом будет стыдно, и не совершать поступков, после которых не уснуть ночью.
Жизнь требует держать марку: нас, мурманчан, всего лишь 780 тысяч из шести с половиной миллиардов всех остальных.
Пётр Лаврентьев
Валера! Ты о конкретике пишешь или лелеешь надежду на скорый конец????? Стихи у тебя лучше получаются чем оды АМО!
«Ох уж мне эти сказочки… ох уж мне эти сказочники»! (c)
http://youtu.be/ewVSLCbqvgw