Общественный совет при Минприроды — туда и обратно…

3

Состоявшее 30 января заседание Общественного Совета при МинПрироды России, посвященное в значительной степени рассмотрению планов «Северо-Западной Фосфорной Компанией» транспортировки руды от месторождения Партомчорр, в жанровом отношении было, как мне показалось, отчасти трагедией, отчасти фарсом. Попробую объяснить, почему мне так показалось.

Трагедией это заседание было до своего начала. Те, кто считают, что транспортировка руды через проектируемый национальный парк «Хибины» недопустима, ждали этого заседания и опасались его. Ждали, поскольку все основные аргументы в пользу различных точек зрения высказаны и для дальнейших действий: создания национального парка или отказа от попыток спасти редкие растения Умбозерского перевала и природный туризм в Восточных Хибинах – необходимо внятное решение уполномоченного федерального органа государственной власти – МинПрироды России. Опасались, поскольку события последнего времени позволяли предположить, что решения не будет – оно будет переложено на областные власти, заинтересованные в том, чтобы для строительства нового рудника было как можно меньше экономических препятствий.

Фарс начался за два дня до заседания. После предыдущего совещания по этому вопросу в МинПрироды министр Сергей Ефимович Донской записал в Facebook’е:
Поручил заместителю министра Ринату Гизатулину привлечь к обсуждению ОАО «РЖД» и ОАО «Апатит» и до конца года представить экологически безопасный вариант проекта дороги, наносящий минимальное воздействие на окружающую среду уникальных природных комплексов Кольского полуострова

Тогда за эту запись его поблагодарило 22 человека, написав про профессионализм и внимание к сложной ситуации, 58 людям эта запись понравилась (на странице Сергея Ефимовича я не нашел другой записи, за которую благодарили бы так интенсивно). Почему? Потому что, только или с использованием Октябрьской железной дороги, или через хвостохранилище ОАО «Апатит» можно транспортировать руду с месторождения «Партомчорр», не задевая границы проектируемого национального парка.

Но, насколько мне известно, каких-либо совместных обсуждений возможных вариантов транспортировки руды не было. И вдруг я узнаю о предстоящем заседании Общественного Совета при МинПрироды, в качестве проекта решения которого предлагается транспортировать руду вне границ проектируемого национального парка, но не указывается – каким образом.

По сути «Северо-Западную Фосфорную Компанию» толкают в объятия или монополиста, или – что даже хуже – конкурента, не оказывая никакой помощи в переговорах с ними, да еще и при транспортировке руды по самому протяженному маршруту. По сути, это провоцирование компании на предельно жесткие действия, скорее всего – на «лоббирование» срочного изменения границ проектируемого национального парка во всех документах территориального и лесного планирования.

То есть, природоохранники получили проект решения, которое устраивало их «в идеале» более, чем полностью, а «в реальности» могло привести к жестким действиям, направленным на изменение границ национального парка и потере для сохранения ценнейшего объекта – Умбозерского перевала и верховьев Северного Каскаснюнйока.

Посовещавшись между собой, сторонники создания полноценного национального парка решили, что надо обговорить ситуацию с руководством СЗФК (что и было мною сделано в первой половине дня 30 января), а также просить Общественный Совет о следующем.

Во-первых, все же помочь СЗФК в переговорах с РЖД и «Апатитом», и поискать другие возможности снизить экономическую нагрузку на СЗФК для того, чтобы транспортировка по самому длинному, но экологически приемлемому маршруту (на северо-запад к станции Имандра и далее по существующей транспортной инфраструктуре) была, таким образом, простимулирована.

Во-вторых, изменить лицензионное соглашение с СЗФК — перенести сроки пуска рудника «Партомчорр» на 5 лет позже. Это необходимо, чтобы в условиях цейтнота СЗФК не была вынуждена реализовывать ранее принятые решения по транспортировке руды через Умбозерский перевал, исключая создание осмысленного национального парка. (Сделаю небольшой личный комментарий. Я бы просил перенести сроки пуска рудника даже не на 5 лет, а на два-три десятилетия.

Мне до настоящего времени кажется, что объединение в одном проекте освоения двух месторождений, между которыми 40 километров гор, — это ошибка, причем на первом этапе ошибка со стороны государства, объединившего два месторождения в одном конкурсе, а затем – ошибка компании, попытавшейся при освоении этих двух месторождений ограничиться одним ГОКом. Я не могу прогнозировать динамику мирового рынка фосфорных удобрений – просто не имею для этого необходимых знаний, но мне кажется, что в ожидании экономического кризиса начинать освоение относительно бедного месторождения с планированием огромных затрат на транспортировку необогащенной руды – это подвергать компанию угрозе огромных экономических потерь.

С другой стороны, СЗФК уже вложила в «Партомчорр» большие средства, и отнимать это месторождение у компании на основании невыполнения лицензионного соглашения будет как минимум несправедливо. Поэтому и хотелось бы попросить изменить сроки в лицензионном соглашении лет на 30 – а за это время, возможно, появятся и более щадящие технологии горных работ, и более дешевые способы транспортировки руды.)

В-третьих, немедленно начать создание национального парка. Да, по одному конфликту появилась надежда на положительное для Хибин решение, но нерегулируемая рекреация растет, планируются другие хозяйственные проекты, и если парк не создать в ближайшие год-два, то сохранять, может статься, будет нечего. К тому же в этом вопросе есть согласие даже у рабочей группы по Хибинам при Правительстве Мурманской области.

О ходе самого заседания. Мне почти очень понравился доклад, подготовленный рабочей группой географического факультета МГУ. «Почти очень» — я написал специально. Доклад замечательный, кажется невероятным, что за три месяца удалось подготовить материал, дающий, как мне кажется все основания для обоснованного решения. Кстати, нигде в средствах массовой информации не обращено внимание на очень важный вывод: трасса через Умбозерский перевал дешевле для СЗФК в строительстве и эксплуатации, но риски от опасных природных явлений (лавин, оползней т.д.) в количественную оценку стоимости эксплуатации не входили, оценены они только качественно, и в реальности противодействие этим явлениям может сделать эксплуатацию трассы сопоставимой по стоимости с приемлемы для природоохранников вариантом транспортировки к станции Имандра и далее по железной дороге. А «почти» — потому что из-за объединения нескольких разделов в докладе возникла неточность с номерами вариантов трассы – в выводе были названы другие номера, чем использовались в основной части доклада. Докладчик и обсуждающие не сразу это поняли, поэтому обсуждение получилось несколько скомканным.

Сергей Геннадьевич Федоров изложил резоны, по которым СЗФК считает транспортировку через Умбозерский перевал наиболее приемлемой, подчеркнул готовность компании содействовать созданию национального парка. В том, что журналисты назвали спором о предоставлении расчетов СЗФК о стоимости транспортировки по различным вариантам маршрута, я бы встал на сторону компании – как я немного выше написал, даже специалисты высокого класса с географического факультета МГУ смогли за три месяца оценить затраты на преодоление рисков от опасных природных явлений только качественно – сомнительно, что экономисты компании смогут сделать количественную оценку за
неделю, а именно оценка рисков от опасных природных явлений может существенно поменять представление компании о наиболее выгодном для компании варианте транспортировки – возможно, он совпадет с вариантом, устраивающим природоохранников.

А вот дальнейшее обсуждение вызвало странное ощущение. Повторялись те же или немного другие аргументы, которые были приведены на двух предыдущих совещаниях в МинПрироды. И заявления после заседания Общественного Совета делаются такие же общие, как после тех заседаний, а возможно – даже более общие: если раньше предлагалось проводить дорогу конкретно «вне проектируемого национального парка», то теперь только «по варианту, предусматривающему наименьшее негативное воздействие на окружающую среду». Складывается впечатление, что вопрос «заговаривается»: вроде органы власти и уделяют ему внимание, но государственное решение по нему откладывается и откладывается. Мне кажется, такая ситуация невыгодна ни природоохранникам, ни компании, ни органам власти.

И еще. Жаль, что «заговорили» поднятый в последнее время вопрос о радиационной безопасности разработки «Партомчора». Кто знает местность, обратит внимание, что от места подземных ядерных взрывов в Хибинах до края вырубок под будущий рудник всего 3 километра(!). Мне кажется, до начала любых работ на месторождении необходимо провести предварительное моделирование влияния разработки на подвижность радиоактивных элементов в районе, где был ядерный взрыв, особенно в подземных и водных средах. В первую очередь это нужно для обеспечения безопасности будущих работников рудника. К сожалению, при проведении оценки воздействия на окружающую среду разработки (ОВОС) «Партомчора» такое моделирование не проводилось – знаю об этом как один из участников ОВОС. Это постыдный недоучет опасность для людей и окружающей среды, и хотелось бы, чтобы органы государственной власти использовали свои полномочия, чтобы эту опасность исключить.

Когда этот текст уже был написан, появилось Решение заседания Общественного Совета при МинПрироды России. Очень странное Решение…

По первому пункту. Мне кажется, что любой проект должен осуществляться «по варианту, предусматривающему наименьшее негативное воздействие на окружающую среду» — контроль за этим как раз и является задачей природоохранных органов. Но главное не это. Возникает два вопроса. Первый: определила рабочая группа с географического факультета МГУ этот вариант с наименьшем негативным воздействием или нет? Если определила, то почему прямо не указать его?

Если не определила, то зачем принятие подобного решения было оттягивать на четыре месяца?! Второй: когда СЗФК будет проводить дополнительные изыскания? Срок лицензионного соглашения не продлили, так что эта формулировка – просто перекладывание решения на других…

По второму пункту. Прочему Хибины стали не национальным парком, а просто «особо охраняемой природной территорией»?Хочется надеяться, что это описка, но я боюсь, что это намек: если выбранный вариант транспортировки руды исключит создание национального парка, то создайте что-нибудь, чтобы и природу Хибин на словах поохраняли, и СЗФК продолжила
делать то, что хочет.

В общем, ситуация для сохранения Хибин после этого заседания Общественного Совета лучше не стала. Просто для сторонников сохранения Хибин создали некоторую видимость попытки решения.

Теги: Национальный парк Хибины.